Часть 1
Методы, дающие возможность одному человеку порабощать другого, на удивление однообразны.
Эти методы установления контроля над другим человеком основываются на систематическом, повторяющемся нанесении психологической травмы.
Чтобы держать жертву в постоянном чувстве страха, нет необходимости использовать насилие слишком часто.
Угроза смерти или тяжкого вреда применяется намного чаще, чем физическое насилие как таковое.
Страх также усиливают непоследовательные и непредсказуемые вспышки насилия и принуждение к исполнению мельчайших правил.
Конечная цель этих методов заключается в убеждении жертвы, что абьюзер всемогущ, что сопротивление бесполезно и что жизнь зависит от того, сумеет ли она заслужить ето расположение и прощение путем абсолютной покорности.
Цель преступника — привить жертве не только страх смерти, но и благодарность за то, что ей позволили жить.
Вдобавок к запугиванию преступник стремится разрушить чувство автономии жертвы.
Это достигается путем пристального надзора и контроля над ее телом и физиологическими функциями.
Преступник решает, что она ест, когда спит, когда справляет нужду, во что одета. Когда жертве отказывают в пище, сне или физической активности, этот контроль приводит к физической деградации.
Часть 2
Когда абьюзер добивается успеха в установлении телесного контроля над жертвой, он становится для нее источником не только страха и унижения, но и утешения.
Надежда на еду, водные процедуры, доброе слово или какое-либо другое обыденное благо может стать притягательной для человека, которому достаточно долго в этом отказывают.
Насильник может еще сильнее ослабить жертву, приучая ее к вызывающим зависимость веществам или алкоголю.
Маленькие поблажки, «даруемые» по прихоти «хозяина», подрывают психологическое сопротивление жертвы намного эффективнее, чем непрерывные лишения и страх.
Использование редких благ для того, чтобы привязать жертву к преступнику, достигает своей самой изощренной формы в ситуации домашнего насилия.
Поскольку никакой физический барьер не препятствует бегству, та может попытаться спастись после вспышки насилия.
Часто абьюзер убеждает ее вернуться не дальнейшими угрозами, а извинениями, выражениями любви, обещаниями исправиться и призывам к верности и состраданию.
На какой-то момент возникает иллюзия, что баланс сил в отношениях качнулся в противоположную сторону, поскольку абьюзер делает все, что в его силах, чтобы завоевать жертву.
Его чувство собственничества не слабеет, зато его выражение радикально трансформируется. Он утверждает, что его доминантное поведение просто доказывает отчаянную потребность в жертве и любовь к ней. Он и сам может в это верить. Более того, он уверяет, что его судьба в ее руках и что она обладает способностью положить конец насилию, предъявив еще больше доказательств своей любви.
Фаза «примирения» - важнейший шаг в том, чтобы сломить сопротивление женщины, подвергающейся избиениям.
Часть 3
Однако для достижения полного господства, как правило, необходимы дополнительные методы.
Пока жертва поддерживает любые другие человеческие контакты, власть преступника ограничена.
По этой причине все они без исключения стремятся изолировать своих пленниц и пленников от любого другого источника информации, материальной помощи или эмоциональной поддержки.
Отчеты о семейном насилии также полны рассказов о ревностном надзоре: слежке, подслушивании, перехвате писем или телефонных звонков.
Эти меры приводят фактически к одиночному заключению женщины в четырех стенах ее дома.
Непрестанно сыпля обвинениями в неверности, абьюзер требует, чтобы жертва доказала ему свою верность путем отказа от работы (а вместе с ней — и от независимого источника дохода), дружеских связей и даже семейных уз.
Уничтожение привязанностей требует не только изоляции жертвы от других людей, но и разрушения ее внутренних представлений о связи с ними.
Одна женщина, подвергавшаяся насилию дома, рассказывает, как ее любовник требовал ритуального жертвоприношения символам привязанности:
«Он не бил меня, но очень злился. Я думала, это потому, что он любит меня и ревнует. Но я долго не осознавала — пока все это не закончилось, — что его
поведение не имело никакого отношения к теплым чувствам. Дело было совсем в другом. Он задавал мне массу вопросов о том, с кем я встречалась до знакомства с ним. Он заставил меня вынести из дома целую папку писем и фотографий и не отходил от меня, велев встать над открытым канализационным люком на дороге. Я должна была бросать их все туда, один лист за другим, — рвать их и бросать туда».
В начале отношений эта женщина сумела убедить себя, что пойдет лишь на одну маленькую символическую уступку.
Рассказы женщин, подвергавшихся избиениям, пестрят такими неохотными жертвоприношениями, которые постепенно и незаметно разрушают их связи с другими людьми.
Многие женщины, вспоминая об этом, говорят, что сами постепенно загоняли себя в капкан.
Когда жертву изолируют, она становится все более зависимой от преступника не только в вопросах выживания и удовлетворения основных потребностей организма, но и в информационной и даже эмоциональной подпитке. Чем сильнее она напугана, тем больше искушение уцепиться за те единственные отношения, которые разрешены, — отношения с преступником.
В отсутствие любого другого человеческого контакта, в отсутствие любой иной точки зрения жертва начинает видеть мир глазами своего мучителя.
Женщина, которая эмоционально привязывается к домашнему абьюзеру, первое время интерпретирует его собственническое внимание как признак страстной любви. Поначалу ей может льстить его повышенный интерес ко всем аспектам ее жизни.
По мере того как он начинает вести себя все более властно и становится более доминирующим, она может преуменьшать или прощать его проступки - не только из страха, но и потому, что неравнодушна к нему.
Окончание
Ужас, редкие вознаграждения, изоляция и вынужденная зависимость способны успешно превратить человека в покорную и послушную жертву.
Но последний этап в установлении психологического контроля не завершен до тех пор, пока не удастся заставить человека нарушить собственные моральные принципы и предать свои базовые человеческие привязанности.
С точки зрения психологии это одна из самых деструктивных принудительных техник благодаря тому, что в результате жертва начинает ненавидеть себя.
Именно в тот момент, когда она под давлением вынуждена принести в жертву других, она по-настоящему сломлена.
В ситуации домашнего насилия нарушение принципов часто сопряжено с сексуальным унижением.
Многие жертвы рассказывают, что их принуждали к сексуальным практикам, которые они считают аморальными или отвратительными; другие говорят, что их заставляли лгать, покрывать партнера или даже участвовать в противозаконной деятель-ности.
Разрушение отношений часто включает принесение в жертву заботу о детях.
Мужчины, избивающие своих жен, часто применяют насилие в отношении их детей.
Хотя многие женщины, не осмеливающиеся защитить себя, бросаются защищать своего ребенка, есть и другие, запуганные настолько, что не способны вмешаться даже тогда, когда видят жестокое обращение с ним.
Некоторые не только подавляют собственные внутренние сомнения и возражения, но и уговаривают детей слушаться или наказывают их за неповиновение.
Опять же, этот паттерн предательства может начинаться с якобы незначительных уступок, но со временем прогрессирует до тех пор, пока даже самое вопиющее физическое или сексуальное насилие над детьми не будет происходить с молчаливого согласия жертвы.
В этот момент она становится полностью деморализованной.
Автор: Оксана Юрах
